РАЗВИТИЕ РАЗУМА: ВЫБОР ПРАВИЛЬНОГО ИНСТРУМЕНТА

ВЫБОР ВЕРЫ КАК СРЕДСТВА РАЗВИТИЯ РАЗУМА

В 1986 году мне приснился сон. Я находился на берегу моря. Стояла прекрасная погода: было безветренно, светило яркое солнце. Внезапно огромная волна обрушилась на берег и увлекла меня с собой. Я беспомощно барахтался в воде, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Странно, но я не ощущал страха.

И вдруг я почувствовал что-то в своей руке. В тот же момент я был выброшен на берег. Открыв глаза, я увидел, что сжимаю в руке книгу.

Через четыре года я нашел Книгу Урантии.

Глядя в прошлое, я понимаю этот сон как послание, основной смысл которого – «не бойся». Через четыре года эти слова, столь часто повторяемые в книге, стали величественным и волнующим призывом, а впоследствии превратились в девиз, которому я хотел бы следовать всю оставшуюся жизнь.

Должен ли я благодарить за это свой разум? Вряд ли. В то время, как и столь часто впоследствии, мой разум делал все, чтобы помешать мне встать на правильный путь. Он предлагал безупречно рациональные объяснения божественным реальностям, описанным в Книге Урантии; он объяснял мне, сколь опасно перестать думать о заработке; он использовал любую возможность, чтобы удержать меня в рамках общепринятых, надежных, проверенных теорий и воззрений. Всеми возможными средствами он уверял меня, что именно он, мой разум, является моим истинным другом, готовым служить мне с помощью таких незаменимых орудий, как логика, скептицизм, факты, а также пять чувств, чью информацию он готов передавать и достоверно интерпретировать.

И тем не менее, что-то – или кто-то – всегда пытался предложить иные объяснения, привести иные аргументы. И что всегда поражало меня – это тон незримого собеседника: он был столь мягким, музыка его посланий была столь прекрасной, что любая логика, любые факты, говорившие о противоположном, утрачивали свою силу.

Поэтому я продолжал читать и продолжал слушать своего собеседника. И я начал учиться выбирать.

Моим первым выбором было прочитать Книгу Урантии, позволить ей стать частью моей жизни. Я никогда не жалел об этом выборе.

С тех пор в моей жизни появилось что-то новое. Это была надежда. Раньше я мечтал о надежде, но у меня никогда не было настоящей надежды. Наоборот: мое понимание мира могло вести только к утрате всякой надежды.

Это новое чувство было воодушевляющим и прекрасным. Чем прочнее становилась моя надежда, тем слабее становился страх.

Наконец, я задумался: почему неизменный страх теряет свою силу? Почему я готов обменять все рациональные доводы в мире на чувство надежды? Почему моя растущая вера уже становится столь могущественной?

Я продолжал читать и находить ответы.

Я также начал обращать внимание на некоторые словосочетания в Книге Урантии, начал глубже постигать их смысл.

Живая истина, живая любовь, живая вера. Что означает это слово – «живой»? Расширяя контекст, мы обнаруживаем, что «живой» означает полный энергии, вибрирующий, привлекательный, воодушевляющий, непосредственный и – созидающий.

Будучи человеком творческим, я не мог не воодушевиться идеей созидательности. Ибо созидательность – это, в конце концов, создание новой реальности. А это делает нас если не творцами, то как минимум сотворцами.

Мой следующий вывод не заставил себя долго ждать: творчество и вера идут рука об руку.

И сразу же после этого прозрения я понял, что смогу использовать веру как инструмент воспитания разума и развития творческих способностей.

Я окончательно уверился в своих догадках, прочитав следующие прекрасные слова: «Вера – это то вдохновение, которым отличается одухотворенное творческое воображение» (1459:5).

Созидательность...

Нашему разуму присуща созидательность. Читая Книгу Урантии, я мог выделить 4 уровня созидательности для человеческого интеллекта:

Высшим уровнем является уровень мудреца. Хотя нет такой вещи, как творение только в самом себе – за исключением, быть может, Первого Источника и Центра, – для того, чтобы предложить определение, допустим, что мудрец творит в себе. Мы знаем, что Иисус не оставил записей. Он пользовался живыми словами, в противоположность мертвым буквам. Поэтому он являлся, среди прочего, мудрецом.

А кто были его слушатели? Его ученики, а также толпы друзей и врагов. Хорошо помня, что Иисус не хотел оставлять после себя записей, что он уничтожил то немногое, что было записано им в ранние годы, его ученики ничего не записывали, и в течение 40 лет Живое Слово оставалось живым словом. Однако, Евангелия – это письменный текст. И потому первый автор неизбежно стал книжником.

Слово «книжник» не имеет отрицательной оценки. Если бы не книжники, не было бы распространения знаний в нашем сегодняшнем понимании. И тем не менее, книжник стремится закабалить динамичное, живое слово, превратить его в нечто неизменное.

Посмотрим теперь на тех, кто пользуется письменным текстом –конечным продуктом книжника. Опять же, для простоты сделаем допущение, что этот тип интеллекта занимается только тем, что использует созданное другими. В таком случае мы имеем дело с начетчиком.

Начетчик – это тот, кто использует идеи и определения, не предлагая ничего взамен. Все, на что способен начетчик – это приобретение знания. Начетчик отличается от ученого так же, как живой цветок отличается от искусственного: внешне они похожи, но сущность совершенно иная.

Начетчик – широко распространенный тип интеллекта. Но в сегодняшнем мире он уступает место новому типу, который я бы назвал копировальщиком.

Копировальщики – это те, кто умеет только копировать. Скопировать в одном месте и вставить в другое. Скопировать мудрость одного из наших великих предшественников – и вставить ее в компиляцию, начисто лишенную оригинальности.

Копировальщики – лицо нового мира интеллектуального бесплодия. Немедленный доступ к информации развращает. Зачастую он лишает человека того удовольствия, которое дает процесс поиска знаний. Копирование и механическое тиражирование существует не только в контексте современных технологий: этот бесплодный метод обращения с интеллектуальной собственностью существовал во все времена.

Все это имеет непосредственное отношение к Иисусу и его учениям. Ибо наблюдая переход от божественного разума, который есть сама созидательность, к разуму, который демонстрирует преимущественно механические свойства, мы можем лучше понять, каким образом интеллектуальная механистичность способствовала тому, что Иисус был отвергнут многими современниками.

Что же заставляет разум отвергнуть свободную созидательность и ограничиться механическим копированием? Одним из факторов является, опять же, страх.

Именно страх заставил фарисеев и книжников закрыть глаза на живую истину благой вести и избрать рабское повторение писаний. Именно страх заставил их осудить Сына Человеческого и потребовать, чтобы толпа осталась именно толпой, а не собранием индивидуумов, обладающих способностью избрать истину. Но чтобы иметь возможность выбирать, нужно быть способным думать, и думать сотворчески, в то время как агенты Синедриона насаждали в толпе копирование – толпе предлагали готовое решение и требовали, чтобы это решение слепо копировалось сознанием.

Необходимо подчеркнуть: эти определения являются известным упрощением; в действительности мы постоянно переходим от одного режима к другому, обнаруживая в себе то мудреца, то книжника, то копировальщика; по крайней мере, это свойственно большинству из нас, и это вполне естественно. Я полагаю, важно то, чему отдается предпочтение, важен общий баланс. Принципиальное значение имеет то, на что мы способны в наши лучшие моменты.

С этой точки зрения важно обращаться к живому слову –беседовать, дискутировать, делиться впечатлениями и реагировать на них. Это и есть творчество и сотворчество; это и есть обращение к освежающему источнику непосредственности; это и есть жить духом, а не буквой.

***

Поначалу, путь был тернистым. Я думаю, что проблема заключалась в расстоянии. Когда двое людей хотят поговорить, они подходят ближе друг к другу, чтобы лучше слышать и не кричать. Со мной же произошло следующее: мое дорогое дитя, моя юная вера исполнилась счастья и радости – настолько, что на время забыла о моем разуме, покинутом и пребывавшем в неведении. Разум чувствовал присутствие света где-то в конце тоннеля, но описание этого света было слишком неясным, чтобы произвести впечатление. И дело было также в языке: моя вера еще не овладела языком общения с разумом. Она не нашла еще правильных слов. В ее распоряжении еще не было волшебной кисти, способной передать духовную радость во всей полноте цветовой гаммы. Мое нетерпеливое и метущееся «я» разрывалось между внезапными порывами веры и рациональными доводами разума.

И тем не менее, я твердо решил превратить веру в инструмент, и потому мой разум стал искать соответствующие инструкции. И вскоре я нашел следующее:

«ДУХОВНЫЙ ИНСТРУМЕНТ ПОД НАЗВАНИЕМ «ВЕРА» НАЗНАЧЕНИЕ: ВОСПИТАНИЕ РАЗУМА

ИНСТРУКЦИЯ ПОДГОТОВЛЕНА ПРИ СОДЕЙСТВИИ ВСПОМОГАТЕЛЬНОГО ДУХА ПОКЛОНЕНИЯ

Предупреждение: прочитайте инструкцию внимательно!

1. Назначение инструмента: способствовать религиозной жизни.

2. Сфера применения: каждодневная жизнь.

3. Специальные меры безопасности:

- Осторожно обращайтесь с инструментом: ввиду своего могущества, вера требует аккуратного обращения. При неправильном использовании она приводит к «спазмам фанатизма» (1207:5).

- Не пользуйтесь инструментом во враждебной среде: не мечите бисер перед свиньями (1571:5).

- Бережно храните инструмент: хотя на упаковке не указан срок хранения, продолжительное бездействие приведет к появлению ржавчины. Это означает: пользуйтесь своей верой.»

Но ни слова о том, как ею пользоваться!..

Тогда я еще не знал, что не существует инструкций, которые можно было бы скопировать. Я не знал, что каждому человеку приходится искать собственный путь применения своей веры.

Но что было еще более важным, я не знал, зачем мне нужна вера, какие цели я ставил перед собой, иными словами – чего я пытался достигнуть с ее помощью.

Чего же ты хочешь? – спросил я себя. Я хотел многого. Но было нечто, чего я желал больше всего остального: избавиться от страха.

Это стало вторым осознанным выбором в процессе воспитания разума. Так почему избавление от страха стало моей основной целью?

Если бы мне пришлось указать только один фактор, мешающий мне в жизни, то им стал бы страх. Как верно сказано в Книге Урантии, «Страх – главный поработитель человека».(1596:2) Страх унаследован человеком от животных. Носитель Жизни восхищается лошадью, но сетует по поводу того, что лошадь легко пугается. Здесь есть, о чем задуматься и нам: если испуганная лошадь бежит, то человек убивает от страха. Или погибает сам, ибо «страх может убить» (971:2). Как заявляет Архангел Небадона, «...страх – это великий интеллектуальный обман, жертвой которого становится развивающаяся душа смертного человека» (556:4). И совершенно очевидно, что этот обман совершается при посредничестве разума.

Что именно делает страх с разумом человека и его личностью? Божественный Советник предупреждает нас, что мы искажаем свой разум ненужным беспокойством. А беспокойство – побочный продукт страха (103:5). Одиночный Посланник констатирует, что «источник веры отравляется ядом страха» (1224:0). Промежуточные Создания указывают на то, что страх «...не позволяет... искренним душам принять новый свет евангелия...» (1768:5).

Так что же такое страх? Страх есть противоположность любви. Страх и любовь взаимно исключаемы. Две эти субстанции не смешиваются. Там, где есть страх, там нет любви. Там, где есть любовь, там нет страха. Извечна истина: «Божья любовь... изгоняет страх» (552:6). Именно поэтому Настройщики «...хотели бы заменить ваши страхи убежденностью любви» (1192:3).

Но быть может, страх полезен? Безусловно. Для тела. Он предупреждает, он предотвращает, он заставляет кричать о помощи. Но чем больше мы принимаем заповедь «не хлебом единым жив человек», тем меньше нам нужен страх. И тем больше нам нужна любовь. И тем больше вера становится мостом через бурные воды нашего разума.

Как только я начал пользоваться новым инструментом, он обнаружил некоторые совершенно непредвиденные – и восхитительные – свойства.

Он обнаружил уникальную способность – способность расти. Этот инструмент растет в пространстве, занимая все больший объем. Он растет во времени, указывая в будущее и опираясь на прошлое.

Как и во многих других вещах, в этой истории был поворотный момент. Поворотный момент в борьбе между страхом и верой.

Он наступил во время одного из регулярных столкновений моего сознания и веры. «Что ты будешь есть? – возопило сознание, подстегнутое страхом. – Ты безответственен! У тебя семья! Тебе нужно прекратить писать свою музыку, которая ничего не приносит, и начать зарабатывать на жизнь». Тут в комнату вошла моя шестилетняя дочка. «Папа, - сказала она, - спой мне снова ту песню. – Какую? - спросил я. – Которую ты написал для меня вчера». Я спел. И я увидел, каким счастьем озарилось ее лицо. И тут я понял, что в моей жизни уже есть все самое главное. Я понял, что могу обойтись без страха.

Страх – это родовое название. В действительности, мы сталкиваемся с его многими разновидностями: беспокойством, недоверием, подозрением; есть и другие. И каждый раз это признак отсутствия любви. Страх рационален – любовь иррациональна. Страх порабощает – любовь раскрепощает. Страх сковывает – любовь освобождает. Они взаимно исключают друг друга. Как день и ночь. Как свет и тьма. Их невозможно соединить. Можно только выбрать одно из них.

Итак, опять проблема выбора. Выбора между сейчас и позже; между материальным и духовным; между рассуждением и верой.

В конце концов, это выбор между верой и неверием. Ибо если мы по-настоящему верим в Бога, то места страху не остается. Мы испытываем страх в той же мере, в какой нам не хватает веры. Поэтому «не бойтесь» и «веруйте» становятся синонимом

Победить страх – значит позволить утвердиться вере.

«Не бойтесь» было девизом Учителя, ибо, испытывая страх, мы неспособны по-настоящему любить. Именно страх, в его различных формах – ревность, недоверчивость, подозрительность и мстительность – погубили Иуду. Страх за свою жизнь привел Петра к чрезвычайно опасному отрицанию связи с Учителем – разве не был и он близок к тому, чтобы пойти по стопам Иуды? Страх материальных потерь помешал Матадорму принять предложение Учителя. Был ли его страх обоснованным? Нет: промежуточные создания раскрывают нам, что Матадорм получил бы назад все свое богатство, если бы только согласился на новую роль. Страх осложнить отношения с иудеями заставил Пилата уступить их отвратительным требованиям.

Страх ослепляет. Страх разъединяет. Страх предает. Страх убивает.

Страх – это иррациональное следствие чисто рационального поведения.

Страх спасает нас сегодня, чтобы погубить завтра. Страх – это еще одно название для близорукости. Это осторожность, которая переросла саму себя. Страх сохраняет нам гроши – и лишает целого состояния. Страх предотвращает от царапин – и наносит увечье.

Не бойтесь! Эти слова должны стать не только девизом, но и частью ежедневной молитвы: «О Господи, разбей оковы страха! Не позволяй его яду отравлять мой разум! Замени его на внутренний покой, невозмутимость и всеохватную любовь».

Бог есть любовь. Отсутствие любви есть страх. Поэтому страх есть отсутствие Бога. И потому он нереален, ибо нет такого места, в котором не было бы Бога. ВОТ ПОЧЕМУ ОН НАЗЫВАЕТСЯ ОБМАНОМ. Страх есть то, что нереально, но что стремится отвергнуть и вытеснить все истинно реальное.

Невозможно убить любовь, но можно не позволить ей войти в душу.

Невозможно остановить Бога, но можно помешать Ему воспитывать разум.

Вера – это единственный инструмент и единственное орудие, нужные для того, чтобы одержать победу в непрекращающейся схватке со страхом, который есть неверие.

С течением времени я замечаю, что расстояние между вновь рожденной верой и разумом – расстояние, которое когда-то было проблемой, - сокращается; я вижу, что они сближаются, осваивают общий язык. Я начинаю видеть, что вера есть «высшее утверждение человеческой мысли» (51:8), что вера поддается обоснованию (1137:6), что вера является тем зрением, которое присуще одухотворенному разуму (25:3).

Я уверен в том, что выбрал правильный инструмент. В отличие от других, активное использование делает его только острее. Все, что требуется от меня – держать его наготове.

***

Все началось для меня с предположения о том, что я могу обойтись без страха, что страх есть бесполезное состояние сознания.

Затем начался испытательный период – запрет на страх.

Наступит день, когда появится привычка жить без страха. А привычка свидетельствует о комфортном состоянии разума.

Разума, который принял решение не бояться.

© «URANTIA.Ru»
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «URANTIA.Ru» обязательна.


Примечание: Статья была написана автором по-английски и впоследствии переведена им на русский. При желании познакомиться с оригиналом, обращайтесь к администратору сайта или на Форум.

Задать вопрос Микаэлу Ханьяну на Форуме